|
Почти никто об этом ещё не знает. За исключением пары-другой чокнутых «книжных червей», вдоль и поперёк пропахавших носами заливные луга музыкальных изданий. Всего несколько строк номера журнала «THE BEAT», посвящённого Бобу Марли, великому человеку Бога Джа и проповеднику положительных вибраций музыки рэггей, доставили мне массу удовольствия. Ибо и Боб Марли присутствовал на фестивали в Вудстоке. Правда, не телесно, а духовно: он отправил почти полумиллионной вудстокской нации своё благословение и сердечный привет в виде изготовленных им собственноручно украшений – разноцветных бусин, всяких камушков, нанизанных на бронзовые, медные и серебряные проволочки (см. рис.). Хочешь – в ухо пристрой, хочешь – в нос. Мастерил Боб висюльки, покуривая травку и любуясь на бесстыдную Луну. И так он утомился, что добраться лично до места всеамериканского съезда партии цветов, свободно пасущихся общих детей и гитар - сил у него не было. Украшения продавали его друзья-растаманы. Те, кто покупал эти бусины на проволочке, и ведать не ведали, какие реликвии они приобретают. Боб Марли всё-таки! Вероятность сохранности вудстокских сувениров практически равна нулю – ведь с августовских событий прошло более 25 лет. Целая жизнь. За это время можно миллионы раз родиться и столько же раз умереть. А уж приврать историю фестиваля века и, сообразно духу нашей смутной эпохи, представить его новому поколению как нарко-секс-тусовку, где мочились под кустами, трахали девчонок без разбора и лишь искоса посматривали на пьяных в дым душек-музыкантов, - вообще святое дело. Для тех, у кого халявное пивко на усах не обсохло. Или для тех, кто по данной сверху команде всё тужится-тужится, да всё никак не может выдавить из себя упрямого раба по имени «Спартак Дореформенный». Или, точнее, лакея. Лакей большой, а дырочка, предназначенная природой для столь полезного процесса, ма-а-аленькая... Символические похороны хиппизма состоялись в Сан-Франциско в 1967 году, но идеи всеобщей любви и мира продолжали носиться в воздухе. И 3 вудстокских дня 1969 года, с 15 по 17 августа, навечно отпечатались в американской памяти народной. Да и в наших извилинах тоже. Тогда потёртые джинсы ещё нам были в самый раз, мы «были молодыми и чушь прекрасную несли»... А ещё мы пытались выполнить устный завет ихнего забияки-рокера Кантри Джо Макдональда, лидера группы КАНТРИ ДЖО & THE FISH: «Самая революционна вещь, которую ты можешь осуществить в этой стране, - это исправить свои мозги». Мы послушно читали умные книжки типа Г. Гессе с его «Степным волком», курили, пили портвейн и слушали... рок-н-ролл... Исключительно «from оттуда». Все помнят, что лозунг фестиваля был до безобразия прост: «Три дня мира и музыки». О мире речь шла потому, что молодые америкосы были по самые уши сыты войной во Вьетнаме. А теперь представьте себе огромную территорию где-нибудь у Истринского водохранилища, забитую тысячами наших людей, и, скажем, Гарика Сукачёва с Шевчуком, плюющих в рожу тоталитаризма в отместку за афганскую мясорубку... Такое может представиться разве только во сне а-ля хард-н-хэви. Для «выпускания пара» у двух народов было два рецепта – у них был Вудсток, у нас – кухни. И то и другое объединяла музыка. Куда мы без неё? Время было тогда такое (это я, главным образом, про Америку), что люди стремились быть вместе, стремились подзарядиться положительными эмоциями, жаждали новизны. Взрывчатая смесь рок-н-ролла, фолька, джаз-рока, бардовских песнопений, харда, индийской музыки и пацифизма царила в сознании тысяч людей, творческих и не очень. Но в те дни даже сами организаторы действа не думали, что всё получится так грандиозно. Нескончаемый поток людей, автомобилей и мотоциклов, пробки на дорогах земных, вертолёты – на небесных, страх местных жителей при виде семей, главы который щеголяли в майках с портретами Че Гевары, отдельные доброжелательно настроенные личности, пытавшиеся накормить обезумевших от реализации Великой Идеи Братства жареными цыплятами. Дождь. Медитация. Явление гуру Свами Сатчидананда с его непостижимо высоким уровнем сознания. «Уф, - вспоминал один из очевидцев, - я видел поле, заполненное людьми... Полный спектр красок и цветов... Это выглядело как в Африке, когда муравьи покрывают холмы на десятки миль вокруг... Все эти люди олицетворяли энергию. Если бы ты был там. Ты бы почувствовал, что каждый человек – это как бы атом, молекула... Это было неописуемо...» (А вы – «трахались, мочились, блевали...»). Русскому человеку даже на расстоянии бросалось в глаза отсутствие регулярных войск и американского ОМОНа. За целых три дня никто никого не зарезал. Ни взорвал, не порешил. Кто-то умудрился даже родиться прямо там, на поле, во время концерта. Говорят, накануне великого юбилея журналисты пытались разыскать «детей мира и музыки», но тщетно. Или их уже, как и родителей, успел, по образному выражению весёлых и находчивых земляков Джорджа Вашингтона, «сожрать Сникерс», или эти бэйбики умудрились вылезти на свет божий именно в момент крайне неудачного выступления Дженис Джоплин или обгероиненного до неприличия фольковика Тима Хардина. Сегодня жертвам музыкальной неудачи наверное стыдно признаться в том, что у них с первой секунды пребывания вне чрева хип-матушек бошки просто «лопаются» от одного только этого слова «Вудсток»... Что делать – Дженис, тогда уже звездища первой величины и бесповоротно летающая сама по себе в астрале девушка, провалилась. Ей не хватило огня, чтобы «завести» 500 000 присутствующих. Хотя только от её клешей в цветочек уже можно было бы впасть в экстаз... Не прибыл на слёт и любимчик наших нео-хиппушек Джим Моррисон. По легенде, дух простуженного на охоте шамана шепнул герою в ушко что-то типа: «Не ходил бы ты, Джимок, к волосатым... Хотят они продырявить тело твоё упитанное серебряными пулями, а шаны твои из кожи мертворожденного пони снять и в землю закопать...». Когда знакомые хипи-моррисоноведы сказали мне, из какого материала был сделан гиперсексуальный джимов прикид, меня чуть не стошнило. Великий, теперь уже генерал-покойник рок-н-ролла, Джими Хендрикс «выдал» на Вудстоке по полной. Программе. Он закрывал фестиваль. В восемь часов утра (!), когда на поле оставалось всего каких-то 30 000 самых стойких оловянных (травяных?) солдатиков мира и музыки. До этого исторического момента самого Рави Шанкара (мага игры на ситаре и учителя Джорджа-нашего-Харрисона) накрывали брезентом от дождя, и он перестраивал свои сверхчувствительные индийские инструменты. За генералом на вудстокскую сцену вышли: Valez (бонги), Larry Lee (ритм-гитара), Juma Sultan (конги), Billy Cox (бас), Mitch Mitchell (барабаны). Все три дня с момента пребывания музыкантов к месту действия были заполнены гулянками и попытками «собрать музыку». За всё это время Джими ни разу глаз не сомкнул. Все были под балдой, но сумели целиком и полностью подключиться к плохо прощупываемому пульсу истории, глядевшую на них четырьмя сотнями тысяч лиц. Джими и компания начали с «Red House»... Хендрикс играл целых два часа, не забыв подбодрить последних из вудстокских могикан колдовской «Gypsy Woman» (т.е. «Цыганочкой») и «Звёздно-полосатым Флагом». Гимн он наяривал так, что самый отъехавший от праздника по розе сладких ветров слушатель понял – Хендрикс просто стебается над некогда великой Родиной, как может стебаться потомок индейцев племени чероки и бывший солдат воздушно-десантных войск. «Джими переходит к "Star-Spangled Banner" - конги и бонги и войсковой барабан прокручивают мощные полиритмические утверждения, Билли Кокс низовой утробный пульс, а Ларри Ли отстреливает ключевые ноты аккордов, всесте с Джими подпирая плечами протяжные такты во вневременном хите Соединённых Штатов. Джими переходит от яростного финала к коленопреклоненной лирической импровизированной мелодии, рассказанной скупыми исключительно-марокканскими тонами, и печальными, и прекрасными, почти надрывными, но исключительно точно высеченными. Мелодия, составляющая вкупе больше, чем любая из её частей (вот мудрёно! - переводчик). Это последнее выступление фестиваля последний фестиваль лета, последний фестиваль года, десятилетия 60х; и соло Хендрикса – это элегия, звучащая через людские крики божественного экстаза». В трехдневный фестивальный питательный до умопомрачения салат входили следующие компоненты: Joan Baez; The Band; Blood, Sweat&Tears; Paul Butterfield Blues Band; Canned Heat; Joe Cocker; Nash&Young; the Grateful Dead; Arlo Guthrie; Tim Hardin; Keef Hartley; Richie Havens; The Jimi Hendrix Experience; The Incredible String Band; The Jefferson Airplane; Janis Joplin; Country Joe McDonald & The Fish; Melanie; Mountain; Quill; Santana; John B.Sebastian; Sha Na Na; Ravi Shankar; Sly & The Family Stone; Sweetwater; The Ten Years After; The Who; Johny Winter... Каково, а? Хотя три четверти этих имён и названий 99 процентов читателей наверняка и слыхом не слыхивали и видом не видывали. Кто много знает, тот долго не живёт. На Вудстоке никто особенно за деньгами или за славой не глался. Музыкантам там, например, почему-то и в голову не приходило бочком подойти к организаторам и проныть: «Чувак, мы же свои в доску, поставь в программку за пару тысяч баксов, позарез засветиться нужно!». Наоборот, сами организаторы честно заплатили участникам за их тяжёлый, но радостный труд. Потом ещё фильм и тройной альбом выпустили. Позаботились о будущих поколениях по коммунистически, по-братски. Правда, в том фильме всех участников вы всё равно не увидите, а на тех пластинках если и услышите, то тоже не всю обойму. Сейчас это досадное недоразумение исправляется. Кстати, больше всех денежек получил мой любимец генерал Хендрикс (видимо за смелую критику в адрес правительства) – целых 18 000 долларов. На втором месте по сумме гонорара – КРОВЬ, ПОТ и СЛЁЗЫ – 15 000 зелёных, на третьем Creedence Clearwater Revival – всего 10 000 Своеобразным российским отголоском вудстокского единения стал рок-фестиваль в Подольске. Бациллы Вудстока были там видны невооружённым глазом... Лучше, чем Илья Смирнов в книге «Время колокольчиков» или Сергей Гурьев в газете «За зелёным забором», об этом событии не напишешь. Некоторые пафосные журналисты из молодой поп-поросли пытались подвести под вудстокские знамёна и знаменитый «тяжёлый» концерт в Тушино при широкомасштабном участии войск ОМОНа, без дармовых цеплят, с разделением присутствующих «на квадраты» для облегчения осуществления контроля и при отсутствии минимального количества стратегических пунктов типа «Мэ» и «Жо». (В Вудстоке, кстати, столь существенной стороне человеческого бытия, перед которой равны абсолютно все: и дворники и философы, и рокеры и попсовики, и православные и уторчённые растаманы, было уделено серьёзное внимание. В фильме о фестивале детально обсуждаются принципы работы химклозета...). В названии Фестиваля Мира 1989 года в Лужниках тоже присутствовало заветное слово "Peace", но на звание полнокровного наследника Вудстока сие мироприятие разумно не претендовало: ограниченное пространство, железные заграждения, родная милиция, платные билеты. И никакого тебе братания Востока и Запада на медитативном уровне. В том событии двадцатипятилетней давности было нечто, что НИКОГДА НЕ ПРОИСХОДИЛО РАНЬШЕ и В НАШИ ДНИ СЛУЧИТЬСЯ НЕ МОЖЕТ. Не надо корячиться и пытаться повторить неповторимое...
Маргарита ПУШКИНА |
 
|
У лакеев с такими зацементированными отверстиями, как правило, героев не бывает. И поэтому они пытаются поиздеваться над чужими легендами и мифами, чтоб скрыть пустоту собственной души. Это я к тому, что я пишу для людей, любящих 60е и музыку тех лет, для тех, у кого сердце ещё способно радостно ёкнуть при слове «Вудсток». Всех прочих прошу забыться в дискотеке «Пилот».