Обращение к тусовщикам 80х.

«... как Боб в проруби ...»
хипповская приговорка

Узрите, ныне, - распакованные по судьбам безродным, бухим, жадно поющие веру свою ненасытную, растущие в мясо земли, узрите: безмолвие безглазое, пёстрое, мёртвое... Иной раз решить ли дилемму: мы и время – кто предал кого, что – похоронило в нас наши робкие, рьяные грёзы; мы звучали, обзвучавшись оглохли мы; Бог с теми, другими, незвучавшими, тепло им в безмолвии, нам – холодно.

Ах, да... о чём это я? Да о чём же ... О Музыке ...

Тусовщики восьмидесятых уводят с собой, в неизвестность, свои нервные светлые песни – уходят. Путаясь в незамысловатых аккордах, корявили ещё о «поезде в огне», истошно претендуя на причастность к своему несносному времени времени; но, о, если бы хоть один из тех, кто рисовал пацифики на стенах Арбата, воистину что-то кому-то доказал! Нет же, нет – рухнули – растворились; «пионеры» обзавелись видаками-шмудаками, «олдовые» - палатами да урнами, - тоска! Я не оригинален? Ну и пожалуйста! Зануда? – Да, и что?

Меня прямо сейчас обвинят в некрофилии, в неумении и нежелании смотреть в завтрашний день, мне докажут, что хипповые музыканты есть и будут, что Арбат с Гребенщиковым тут не при чём, что в конце концов, я, пишущий всю эту бредятину, являюсь живым опровержением своих собственных слов, - да, всё это, конечно, верно, но...

Творить Завтра с оглядкой на Вчера – странно; вчера-то уж пережито, осознанно, выстрадано, а полунесуществующее Завтра – сущий кот в мешке, а ведь кому-то из нас и выбирать не приходится: кот так кот, в мешке так в мешке. Но вот кот из мешка выйдет, как Иисус из гроба...

Но – нет-нет, не входи! Не приближай тысячелетие стыда и страха, о Конце Света – не говори, истинно: спасутся чистые и верные, прочим же не знать о муках предстоящих – благость, хоть этой благости не лишай их, не выходи! Не срами слепых красотою природы, лучше дай им зрение... или смерть. Ты, Господь, яснее, вернее – живой вчера, чем мёртвый сегодня и завтра воскресший …

Мы, Вчера, плохонький, но свет, Сегодня мы – морок; «что будет с нами завтра?..» - Завтра с нами не будет, реальное Завтра нас, придурковатых мечтателей, не примет, не поймёт, не простит. Оптимисты желают возразить? Или так: на войне как на войне, и плакать над каждым солдатом, пусть даже рок-н-ролла... Надо, братки, плакать – пока умеем, пока не боимся себя; потому что – слишком многих ныне приходится поминать добрым словом. А, впрочем, кто сейчас услышит наши добрые слова? Шепчи, браток, себе на ушко, «пока ты живой», что-нибудь о «всемирном братстве» - хоть какое-то развлечение или самолечение... Ни те, кто в земле, ни те, кто за кордоном, ни те, кто «выбирают пепси», - не услышат, не поймут (не врубятся, не въедут). Тени, не способные никого уже тревожить, безликие мутанты: му-му; ушли из музыки хиппи, музыканты ушли из хиппов; никакой романтики осталась грязь.

Накипело – сливки сняли, воду выплеснули: узрите, ныне, - лишь мутный осадок, вот то, что осталось нам, выжившим, неушедшим. И ещё раз, хором: мы такие здесь никому не нужны, обломитесь, пипл, всё, каюк; прочим же приятного аппетита!

Но Боб не тонет, и мы вместе с ним, аминь.